Он был шахтером, моряком, депутатом. Провел 597 дней в застенках СБУ, перенес пытки и издевательства. На «Миротворце» записан, ни много ни мало, как опасный боевик с позывным «Дед». Ему 67 лет, он из города Украинска в Донбассе и, несмотря на преследования, прожил на подконтрольной киевскому режиму территории совсем до недавнего времени — пока Украинск не освободили русские войска. Корреспонденту Донецкого агентства новостей Виктор Алексеевич Ашихмин рассказал о себе и своей истории — о том, как он проводил в своем городе референдум о самоопределении Донбасса, как за это поплатился, как ему удалось выстоять — и даже бороться с украинской системой террора.
Виктор Алексеевич родился в Самарской области в 1957 году. В Украинск — небольшой, основанный в начале 1950-х город неподалеку от Селидово — семья переехала в 1961-м. Виктор трудился на шахте, учился в Измаильской мореходной школе, ходил на судах в загранплавания, несколько лет проработал в Керчи на рыболовецких судах. Активно участвовал и в общественной жизни, побывал даже депутатом горсовета. В 2014-м, когда в Киеве произошел кровавый переворот, Ашихмин понимал — быть беде:
«То, что началось в 2014 году, — я понял, что это не мое уже, это не моя страна. И сейчас видно, к чему это привело».
Жизнь менялась быстро, менялись и люди вокруг. Виктор Алексеевич вспоминает своего одноклассника, с которым прежде дружил: после переворота на Украине тот озлобился и был одним из доносчиков, сдавших Ашихмина палачам из СБУ.
С одной стороны, судьба Виктора повторяет судьбы тысяч людей, которых «постмайданная» Украина подвергала — и подвергает — жестокому насилию за «неправильные» политические взгляды. С другой — удивительно, насколько этому человеку удалось сохранить внутреннюю силу, ясность ума, упорство и оптимизм.
На заре Республики
Первого мая 2014-го в Украинск приехали представители недавно провозглашенной Донецкой Народной Республики и рассказали о том, что в Донбассе готовится референдум о самоопределении. Виктор Алексеевич сразу решил записаться в группу самообороны — охранять референдум, но когда активисты узнали о его опыте участия в выборах и работы депутатом, сразу предложили место председателя городской комиссии.
«Когда 2 мая 2014 года произошло событие в Одессе, меня это очень потрясло. Тогда я решил бороться до конца, потому что понял, что в этой стране ничего хорошего не дождешься. Я понял, что мне с этой властью делать нечего. Хотя в свое время был депутатом от „Партии регионов“. С этого дня — 2 мая — мы и начали подготовку к референдуму. 9 мая мы прошли по всему городу с флагами ДНР, России. Нас было человек 50, и пока мы шли, к нам никто не подошел. Люди боялись в то время — махали со стороны, кричали: молодцы, ребята».
Были и другие формы агитации: активисты распространяли среди горожан листовки с призывами принять участие в волеизъявлении. В результате, несмотря на все попытки властей помешать проведению референдума, он состоялся: 11 мая в Украинске работали два участка для голосования.
Расплата за голос — жизнь
«11-го числа два человека погибли в Красноармейске: приехали ребята в балаклавах, с оружием, убили их. Мы, конечно, испугались, я собрал все документы, убрали урны, в кусты унесли, и какое-то время, минут 40, голосование не происходило. А потом я подошел к девчатам и говорю: девочки, уходите, а парни — оставайтесь. Но никто не ушел, все остались до конца».
Виктор Алексеевич подчеркивает: жертвами карателей стали обычные граждане, пришедшие проголосовать на участок. Их расстреляли на глазах у всех, чтобы еще больше запугать население и дать понять — за гражданское волеизъявление можно поплатиться жизнью.
Избирательные участки в Украинске закрылись как положено, в 19:00, а подсчитывать голоса комиссия поехала в Донецк. Оставаться у себя было опасно — местные заметили боевиков из нацистской группировки «Правый сектор», ныне запрещенной в РФ. Подсчет голосов происходил в здании областной администрации среди баррикад.
Фальшивые выборы чужого президента
«Я был такой довольный, что выполнил такой шаг, который нужен для всех. А потом, 25 мая, были выборы президента (Украины — прим. ДАН) — тогда выбрали Порошенко. Так вышло, что в нашем городе, под нашим давлением, не было ни одного участка открыто. Мы знали, что войска рядом стоят, но были непуганые что ли, не понимали, чем это может закончиться».
В этот же день на центральной улице Украинска прошел митинг против незаконных выборов, однако преступная власть без труда нашла способ оформить свою «победу». За жителей Украинска в Марьинке заполнили пачку «правильных» бюллетеней, и вот уже олигарх-русофоб Порошенко на бумаге оказался всеобщим любимцем избираталей.
«Это явная подтасовка была. Я всегда участвовал в выборах, знал их механику, как они все это делают, и убедился, что эти выборы были неправомочны».
Ашихмину удалось сохранить списки избирателей из своего города, по которым была определена итоговая явка на майском референдуме. Собеседник ДАН подчеркивает, что таких процентов не видел за всю свою жизнь.
«У нас по этим спискам — никогда такого не было на обыкновенных выборах — пришло 87%. И из них где-то 85% проголосовали за „автономию“ Донбасса».
«Ты важная птица»
Понимая, что Украина готовится развязать против Донбасса вооруженную агрессию, Ашихмин не колебался в выборе стороны — он решил всеми силами помогать Донецкой Народной Республике. При этом понимал, что за ним обязательно придут — и это произошло спустя несколько месяцев.
«За мной был „глаз“, я знал об этом. Машины стояли возле моего двора, и посторонние личности крутились возле дверей. Потом, 7 декабря 2014 года, приехали человек семь в балаклавах, вломились в дом, руки назад, обыскали, деньги забрали. Это были СБУшники, контрразведка СБУ, как я потом узнал. Посадили меня в машину, увезли в Краматорск, и там я был с 7 по 11 декабря».
Виктор Алексеевич в деталях запомнил место, где его держали пять дней: в подвал вело 13 ступенек, затем небольшая площадка, после нее — еще 13 ступенек.
«Мне надели целлофановый пакет, чтобы я ничего не видел. Кинули в камеру, после чего зашел нетрезвый товарищ, говорит: „О, так ты птица не такая мелкая, как мы думали, ты важная птица“. Я так, по привычке, улыбнулся, после чего тот такой: „Так ты еще и улыбаешься!“ И закрыл меня в карцер. Там только стоять можно было, помещение как под вентиляцию, посредине — труба, из которой несет ледяным воздухом. Думал, сдохну от холода».
Последовали допросы и пытки: началось все с ударов битами по почкам и печени, потом — более изощренные издевательства.
«Раздели до трусов, положили на пол, один человек сидел на спине, а двое по сторонам стояли с трубочками металлопластиковыми, набитыми свинцом. Подымали пятки и били по пяткам. Я, естественно, подлетал, а тот, кто сидел на спине, удерживал. После этого я попал в подвал, там были мои зимние ботинки — ноги не влазили, разбухли».
Запах хлорки и 597 дней заточения
Под пытками Виктора Алексеевича заставили подписать бумагу о том, что он якобы был корректировщиком. Затем с пакетом на голове повезли в харьковский следственный изолятор СБУ, где он провел без малого 600 дней.
«Был запах хлорки, медикаментов. Сразу пришла мысль — может, на органы забрали. А потом подумал: я старый уже, какие с меня органы!»
Ашихмин улыбается. И после всех пережитых ужасов он сохранил чувство юмора, хотя признается: порой казалось, что выхода просто не будет.
«У меня такой принцип жизни — всегда надо держаться».
В камере с Виктором Алексеевичем были такие же «сепары», как и он. Так в СБУ называли любого, кто выступал против «майдана» и незаконной смены власти. Уже через несколько дней у Ашихмина появилась надежда на скорый конец пыток — был анонсирован первый обмен пленными, и его фамилия попала в заветный список.
«Думаю: все, слава Богу, закончились мои мучения, домой. Уже в автобусе заходит офицер, читает ряд фамилий, и я там в том числе. Говорит — выходи. Вернули обратно в камеры, и так в итоге с 7 декабря 2014 года по 25 июля 2016 года я был там, в СИЗО».
«Ни в коем случае их не менять»
За эти 597 дней прошло еще немало обменов, но все они обходили Виктора Алексеевича стороной. Причина — позиция тогдашнего представителя Киева на Минских переговорах Ирины Геращенко, которая распорядилась не отпускать организаторов референдума в Донбассе.
«Из-за них „вся война началась“, ни в коем случае их не менять. Девчат поменяли, которые из нашего города были, они были члены комиссии, а я — председатель, поэтому меня и не меняли».
Все время, пока СБУ незаконно держала Ашихмина в тюрьме, за него отчаянно боролась жена — посылала письма в международные правозащитные организации, представители которых не раз приезжали в изолятор, но Виктора не обнаруживали — СБУшники предусмотрительно вывозили его в посадку, пока «гости» не уедут, а потом возвращали обратно в камеру.
Позже супруга связалась с уполномоченным по правам человека в ДНР Дарьей Морозовой. Уже в марте 2015 года Виктор Алексеевич был первым в списках на обмен, однако украинская сторона по-прежнему не желала его освобождать. Отпустили 25 июля 2016-го лишь после того, как он выполнил обязательные условия: подписал бумаги и о том, что в изоляторе СБУ его якобы не содержали, и согласие на сотрудничество.
«Если бы не поддержка жены, не знаю, вышел бы я оттуда или нет. Помогали и мои одноклассники. Одна из них — кандидат философских наук, в Киеве, у нее там связи какие-то есть, тоже могла как-то помочь».
Кого держали в застенках СБУ
«Нас на прогулку выводили, а там рядышком стояли машины СБУ. Я все номера переписывал, на память запоминал, все эти номера есть. Это все при мне осталось. Даже кое-какие воспоминания записывал себе».
Виктор Алексеевич показывает несколько исписанных тетрадей, в которых есть десятки имен и фамилий его товарищей по беде. Раскрывать их пока нельзя, ведь многие все еще находятся по ту сторону.
Вспоминает о человеке, который писал в камере «Новую экономическую политику ДНР», отзывается о нем радушно — очень умный, давал читать. Еще один — Володя — сидел вместе с ним совсем немного, его обменяли. Сам из Новогродовки, фронтовой командир разведки, воевал в Афгане. Даже при обмене, когда СБУшники спрашивали — признал ли тот свои «ошибки» — отвечал отрицательно. Он был причастен к взрыву на заводе недалеко от Песок в сентябре 2014 года. Там производились снаряды и взрывчатка для ВСУ, и гриб от взрыва был виден и в Украинске. В 2021-м Володя умер от рака.
В тюрьме больше всех истязали харьковских: одного парня пытали в душевой, после чего на восемь месяцев закрыли в одиночную камеру, чтобы немного сошли побои.
Еще одного узника — Николая — Виктор Алексеевич знал до заточения, он тоже из Украинска. Его привезли в тюрьму несколькими днями ранее. Из-за холода в камерах Николай застудил почки, а на все просьбы о помощи тюремщики отвечали: «Умрет — да и ладно, в посадке закопаем». Впоследствии арестанты все же добились прихода врача, и тот был шокирован состоянием Николая, думал — через пару дней умрет. Его прооперировали, но почку сохранить не удалось. После больницы Николай весил около 45 кг — вдвое меньше прежнего.
«Я думал, что человека после такой операции отпустят домой. Нет, вернули в камеру. Я потом за ним ухаживал. Сначала ухаживал врач в отдельной камере, а когда нас всех кинули в общую, помогали все. Так получилось, что этот Коля вышел со мной в Краматорске».
На свободу с сотней гривен
После освобождения СБУшники посоветовали Ашихмину говорить всем, что он был на заработках в России, а вместо всех отобранных вещей дали 100 гривен. Денег хватило на поезд, которым освобожденные добрались до Константиновки, а оттуда Виктор Алексеевич связался с женой.
На следующий день с информацией о том, что с ним сделали, он обратился к международной общественности — ООН, Amnesty International, Красному Кресту, корреспондентам мировых изданий. От Amnesty International, в частности, приехал исследователь по Украине в международном секретариате организации Красимир Янков. Ашихмин просил у правозащитников помощи, чтобы не только защитить себя и семью, но и добиться возбуждения дела о действиях СБУ. Ему предоставили адвоката, которого сразу возмутила безнаказанность украинских служб.
Конечно же, добиться справедливости не удавалось. Несколько раз Виктор вместе с адвокатом ездил в Краматорск, предоставляя все доказательства, — он знал наизусть номера машин СБУ, которые стояли около харьковской тюрьмы, а также позывные и другие данные своих мучителей. Подвижек в деле не было, вскоре его и вовсе закрыли, но он не опустил руки, требовал возобновления производства.
«Важно было, что я все это поднял через правозащитников, чтобы они (СБУ) меня не тронули. Я-то живу в Украинске, на Украине. Это было важно для моей безопасности. И, конечно, я хотел наказать кого-то. Но потом я понял, что это бесполезно, потому что они друг друга прикрывают. Я даже позывные, фамилии называл, которые нас охраняли в Краматорске, но без толку».
Покоя не видать
Представители ООН постоянно были с ним на связи, но украинские власти не желали оставлять свою жертву в покое. В 2023 году СБУ составила расширенные списки неблагонадежных жителей Украинска, и на этот раз туда попал не только сам Ашихмин, но и семья — брат, жена и сын, которых тоже пытались представить причастными к проведению референдума.
На вопрос о том, почему после освобождения из тюрьмы СБУ он не переехал в Россию, признается — было жалко дом. Начиная с 2016 года, мужчина посещал Подмосковье — там живет его второй сын. Виктору Алексеевичу предлагали остаться насовсем, но он не согласился.
«Я был там, у сына, с 2016 по 2019 год четыре раза. Хотя я был на „Миротворце“: на таможне сразу выводят, проверяли все вещи. Переворачивали все. А я жене говорю: если меня не будет больше 20 минут, звони в ООН, адвокату, чтобы они все слышали».
Виктор вспоминает, как однажды вёз фотографии для альбома сына — их было прилично. Украинский боевик потребовал рассказать, нет ли среди них фото из зоны «АТО» — так Киев окрестил свою карательную операцию в Донбассе. Ашихмин ответил: «Я там не был, откуда у меня могут быть такие фото?» — чем вызвал гнев украинца, и тот швырнул все фотографии на землю. Пришлось собирать. На вопрос о том, почему «шмонают», всегда отвечали — приказ сверху.
Спокойной жизни после обретения свободы у Виктора Алексеевича не было — представители СБУ систематически приезжали и пытались добиться, чтобы он подписал бумаги с фамилиями товарищей — участников подготовки референдума. Вызывали и в суд в Мариуполь, за неявку в который Ашихмину приписали на «Миротворце» участие в незаконном вооруженном формировании.
Жизнь после начала СВО
С началом Специальной военной операции армия Украины принялась обстреливать «свой» же город. Виктор Алексеевич рассказывает, что делалось это с целью обвинить Россию, войска которой еще даже не приблизились к городу. Он сам ездил по местам прилетов, видел их последствия, видел снаряды, которыми ВСУ били по Украинску.
«Начиная с 2022 года, Украина стреляла по городу. У нас в общей сложности погибло от снарядов и пушек Украины человек шесть».
Потом произошла чудовищная история: от артиллерийского удара ВСУ погибла семья соседей, чей дом был всего в нескольких метрах от Ашихминых. Отцу семейства, другу Виктора Алексеевича, разорвало голову, сыну осколки попали в пах, он истек кровью. Погибл и маленький внук — ему оторвало ногу. В том, что снаряд был выпущен Украиной, Виктор не сомневается: его знакомый пас коз за городом и сам видел, как украинское орудие разместилось на пригорке между Украинском и Галицыновкой и выпустило несколько снарядов в сторону жилого массива — один из них и попал в соседский двор.
Поначалу вместе с семьей Виктор Алексеевич прятался в подвале своего дома. Потом, когда снаряд попал совсем рядом, перебрались в соседний многоквартирный дом. Там местные обустроили убежище на долгое время — поставили буржуйки, генераторы. Так прошло два месяца.
«Я просто благодарю этих ребят, которые нас освободили. Штурмовики 114-й бригады. Потом уже перед тем, как мы уехали в Ясиноватую, принесли нам свежее мясо, мармелад, шоколад, молоко в подвал прям занесли, хлеба. А я и говорю — зачем же нам уезжать, все же есть».
Улыбается.
Мирная мечта
В Украинске все еще неспокойно — летают дроны, продолжают страдать мирные жители. Продолжается эвакуация: людей помогают вывозить военные и волонтеры. После всего пережитого Виктор Алексеевич мечтает лишь об одном — встретить Новый год в Москве вместе с семьей. Он рассказывает, что уже слышал бой курантов на Красной площади, видел толпы иностранцев, гуляющих по центру столицы, и мечтает вновь попасть в такую атмосферу — вдали от войны и разрухи.
«Услышать куранты рядом с Красной площадью — это для меня кайф. Я плакал, и жена тоже плакала».
Смотря на все пережитое с высоты своего опыта, Ашихмин ни о чем не жалеет. Ведь даже несмотря на боль, страдания, предательства друзей, рядом остались самые важные люди, которые всегда поддерживали его, боролись за него, боролись вместе с ним.
«Рисково было, но кто не рискует, тот не пьет шампанское. Шампанское, кстати, стоит, получу российский паспорт — будет повод открыть».