Забытая оккупация. Кто с кем воевал за Донбасс весной 1918 года?

Немецкая оккупация Донбасса в годы Второй мировой войны продолжалась почти два года и принесла местным жителям множество бед и страданий. О событиях тех лет сказано и написано немало, однако это был не первый случай, когда регион оказывался под властью германских захватчиков (и вообще даже не второй, если вспомнить нашествие готов в начале нашей эры). За два с лишним десятка лет до того, как в Донбасс пришли гитлеровские солдаты, здесь с похожими целями появились войска кайзера Вильгельма II, и местному населению пришлось мобилизоваться, чтобы дать отпор оккупантам.

В начале 1918 года недавно единая Российская империя, все еще находившаяся в состоянии войны с Центральными державами (Германия, Австро-Венгрия, Болгария, Турция), стремительно погружалась в хаос, который разжигали революционеры самого разного толка. Те национальные окраины, где большевикам не удалось сохранить власть, устроили «парад суверенитетов». Это касалось и Украины, где была провозглашена народная республика (УНР), добивавшаяся полной независимости. В ответ сторонники Владимира Ленина провозгласили в Харькове Украинскую советскую республику, а в Донбассе позже возникла отдельная Донецко-Криворожская советская республика.

Находясь в критической ситуации, большевики попытались договориться с немцами и австрийцами о перемирии, но те выдвинули такие непомерные территориальные требования, что переговоры зашли в тупик. К тому же Центральная рада Украины, войска которой большевики все же выдавили из Киева, сама обратилась к германскому командованию с просьбой оккупировать Украину и обеспечить поставки продовольствия для своих армий и населения, одновременно защищая УНР от наступающих сил Советской России.

18 февраля 1918 года 53 немецко-австрийских дивизии начали движение на восток на всем огромном пространстве от Пскова до границы с Румынией. Однако в отличие от событий 1941-го, когда по всей линии фронта кипели жестокие бои, на этот раз войска оккупантов продвигались почти не встречая сопротивления — старая российская армия под влиянием революционной пропаганды окончательно разложилась, а новую большевики толком создать пока не успели.

Начальник штаба главнокомандующего германским Восточным фронтом генерал Макс Гофман так описывал происходящее в русской армии:

«Сражаться больше никто не хочет. Вчера один лейтенант и шесть солдат взяли в плен 600 казаков… Это самая комическая война, которую только можно себе представить. Она ведется только на железной дороге и на грузовиках. Сажают какую-нибудь сотню пехотинцев с пулеметами и с одной пушкой на поезд и отправляют до ближайшей станции. Берут станцию, большевиков арестовывают и продвигаются дальше».

Для большевиков и их немногочисленных войск ситуация осложнялась тем, что после того, как оккупанты дошли до центральных областей Украины, к ним присоединились вооруженные отряды УНР, в том числе так называемые гайдамаки, возглавляемые Симоном Петлюрой. Вместе с армиями Центральных держав они к весне 1918 года вышли к границам Донбасса.

2 марта верховный главнокомандующий советскими войсками Юга России, в состав которых входили вооруженные формирования Украинской, Одесской, Донецко-Криворожской и Таврической советских республик, Владимир Антонов-Овсеенко отправляет Совнаркому Донбасса телеграмму следующего содержания:

«Дорогие товарищи, прошу вашего немедленного распоряжения о мобилизации всех рабочих, могущих покинуть рудники и мастерские без вреда для производства. Прошу распоряжения о введении трудовой повинности… Ожидаю немедленного ответа».

Одновременно Антонов-Овсеенко выпустил призыв к крестьянам и рабочим «Дона и Донецкого бассейна» браться за оружие и присылать выборных представителей в штабы, которые находились в Харькове, Таганроге, Ростове-на-Дону и Никитовке.

Тем временем немецко-австрийские войска, взяв Киев и вступив на левый берег Днепра, стали встречать все более возрастающее сопротивление советских отрядов. Исследователи Гражданской войны в России отмечают, что приближение германцев к такому жизненно важному для революции району, как Донбасс, немедленно сказалось на характере и упорстве боев, к тому же именно сюда стекались со всех сторон отряды, отступавшие перед оккупантами.

Тем временем в самом Донбассе усилиями большевиков Климента Ворошилова и Петра Баранова были сформированы силы самообороны в составе около 2 тысяч штыков. Боевое крещение они получили под Змиевом на Харьковщине. Отряд Ворошилова был окружен германцами, но красные бойцы прорвали порядки противника, отбив у него два орудия.

Несмотря на то, что в начале марта большевики все же договорились с немцами в Брест-Литовске о мире, эти договоренности касались только участка фронта от Балтики до Северной Украины, южнее же продолжались бои — войска кайзера, австрийцы и украинские формирования шли на Донбасс с тем, чтобы отрезать южные области Советской России от Москвы, куда недавно переехала столица молодой республики.

На следующий день после подписания Брест-Литовского договора Антонов-Овсеенко издал приказ о формировании Донецкой армии, которая выступала как вооруженные силы Донецко-Криворожской советской республики и состояла в основном из добровольцев (рабочих и шахтеров), а также из остатков 8-й русской армии, питерских и московских большевиков. Первоначально эти войска под командованием бывшего штабс-ротмистра царской армии Анатолия Геккера обороняли Северо-Донецкую железную дорогу, с середины апреля заняли линию поселок Боровой — река Оскол — река Северский Донец — Яремович, с 18 апреля — сражались в районе Изюма.

Первую попытку оказать давление на противника Донецкая армия, кратно уступавшая противнику ему и в личном составе, и в вооружении, предприняла как раз на Изюмском направлении, и, хотя эта попытка в итоге окончилась неудачей, но заставила немцев, уже занявших к тому моменту Харьков, подтянуть к Донбассу значительные силы. Обеспечив себе полное превосходство над обороняющимися, войска кайзера совместно с гайдамаками овладели Барвенково, Славянском, Купянском и начали двигаться к Старобельску.

Красное командование пыталось еще раз нанести удар по флангу врага, атакуя на этот раз от Луганска. В районе станции Сватово и села Евсуг развернулись упорные бои. К этому времени Донецкая армия, как, собственно, и сама Донецко-Криворожская республика, была упразднена, а ее войска вошли в состав 5-й армии РККА, которой командовал сначала Рудольф Сиверс, а затем Климент Ворошилов.

Однако все усилия советского командования задержать наступление противника не увенчались успехом: 22 апреля 1918 года германские войска захватили Юзовку, Макеевку, Мариуполь и Волноваху, 24 апреля 1918 года — Бахмут и Горловку. К началу мая 1918 года уже вся территория Донбасса была оккупирована германцами.

Еще 1 апреля, понимая, что защитить регион, скорее всего, не удастся, Юзовский Центроштаб распространил обращение:

«Когда контрреволюционные банды германцев и гайдамаков расстреливают все завоевания революции, продвигаются в Донецкий бассейн, наши отряды, наспех обученные и слабо организованные, не выдерживают натиска и отступают. Но пусть знают временные победители, что пролетариат встретит их как палачей, а отступающая Красная армия, переформировавшись, стройными батальонами не замедлит выступить на защиту оставленных семейств».

Одновременно большевики призвали эвакуировать из Донбасса все запасы хлеба, оружия, банковские и другие ценности. Это было довольно предусмотрительно, поскольку немцы, оккупировав регион, действительно, взялись за вывоз оттуда всего представлявшего для них интерес — продовольствия, различных кормов, леса, руды, табака, шерсти, нефтепродуктов. При этом формально власть над Донбассом получил украинский гетман Петр Скоропадский, свергнувший к тому времени Центральную раду и захвативший власть в Киеве.

Однако оккупация продолжалось недолго — в ноябре 1918 года Германия и ее союзники потерпели поражение в Первой мировой войне, так что немецкие войска покинули захваченные территории. Вместо них в Донбасс хлынули новые хозяева: отряды белогвардейцев, войска Антанты, ватаги Нестора Махно и формирования очередного украинского правительства — Директории Симона Петлюры. Началась новая, еще более кровавая, страница донецкой истории.

Александр Медников