«Морпех» — слово, внушающее уважение даже тем людям, кто далек от военной тематики. Всем известно, что этот род войск всегда находится на острие атаки, выполняя самые сложные задания как в реальном мире, так и в вымышленных вселенных: от защиты плацдарма на Малой Земле до зачистки планеты LV-426 от ксеноморфов. Только в ходе Великой Отечественной войны советский флот высадил более 110 морских оперативных и тактических десантов, в которых участвовало почти 100 тысяч человек. 113 бойцов морской пехоты стали героями Советского Союза и полными кавалерами ордена Славы, однако мало кто знает, что возник этот род войск в Донбассе, причем в самые первые годы существования советской власти.
***
Конечно, о войсках, которые выполняли почти те же функции, что и современные морпехи, были известно задолго до XX века. В сущности, рейды викингов и поход русов на Царьград (Константинополь) были сами по себе десантными операциями, и княжеские дружинники действовали как морская пехота. Однако как отдельный род войск она начала оформляться на Руси только в XVII веке, когда при царе Алексее Михайловиче появились так называемые «корабельные команды» стрельцов. Дальнейшее развитие морская пехота получила при Петре I, который в 1704 году распорядился:
«Надлежит учинить полки морских солдат (числом по флоту смотря) и разделить по капитанам вечно, к которым надлежит капралов и сержантов взять из старых солдат ради лучшего обучения строю и порядков».
К началу XIX века в российской армии насчитывалось уже 4 морских полка, а также отдельные батальоны и роты, размещенные на периферии империи. Правда, в 1811 году морская пехота как род войска была упразднена и ее функции стали выполнять флотские экипажи, а также пехотные и казачьи части. Во время Первой мировой войны Морское министерство пыталось воссоздать морские батальоны, используя личный состав флота, но череда революций прервала этот процесс.
В последовавшей Гражданской войне на сухопутные фронты с флота было отправлено более 75 тысяч моряков, которые участвовали в том числе и в десантных операциях, однако до поры до времени большевистское командование не рассматривало возможность обособлять их в отдельный род войск. Вернулось оно к этому вопросу только летом 1920 года, когда Белое движение предприняло последнюю серьезную попытку переломить ход войны, и армия генерала Петра Врангеля прорвалась из Крыма в степи Новороссии.
Как раз в этот момент резко осложнилась ситуация на польском фронте, где Красная армия потерпела сокрушительное поражение под Варшавой, так что совместные действия поляков и белогвардейцев грозили молодой советской республике катастрофой. Особенно в том случае, если бы войскам Врангеля удалось прорвать оборону красноармейцев в Северной Таврии, выйти в Донбасс и Область Войска Донского, где казаки снова бы подняли оружие против большевиков.
К началу августа 1920 года наступление белых шло полным ходом. Одновременно с давлением на позиции Красной армии по линии Алешки — Каховка — Большой Токмак — Бердянск, войска Врангеля высадили несколько десантов в акватории Азовского моря: у Геническа, под Мариуполем и на Кубани — в районе Приморско-Ахтарска. В ответ командование Красной армии в срочном порядке приняло решение сформировать в Мариуполе в составе Юго-Восточного фронта Морскую экспедиционную дивизию — первое соединение советской морской пехоты.
В состав дивизии вошли бойцы десантного отряда Днепровской военной флотилии, 3-го Мариупольского флотского полуэкипажа, а также моряки из Астрахани и Нижнего Новгорода. Дивизия состояла из трех морских полков (Черноморский, Каспийский и Днепровский) по два батальона в каждом, сводного кавалерийского отряда, артиллерийского дивизиона, службы связи и саперной роты и насчитывала около 5 тысяч человек. Командовать ею был назначен выходец с Дона, участник боевых действий против Колчака, поляков и петлюровцев Петр Смирнов-Светловский.
Первой боевой операцией советских морпехов должна была стать высадка в тылу у белогвардейцев под Геническом, однако как раз в этот момент на Кубань из Крыма переправился отряд врангелевцев под командованием генерала Сергея Улагая, так что бойцы Смирнова-Светловского отправились бить белых на другой берег Азовского моря. Советское руководство во что бы то ни стало стремилось предотвратить новое восстание на Кубани, поднять которое, собственно, и стремился Улагай. Председатель Совнаркома Владимир Ленин телеграфировал в эти дни на фронт:
«Быстрейшая и полная ликвидация всех банд и остатков белогвардейщины на Кавказе и Кубани — дело абсолютной общегосударственной важности. Осведомляйте меня чаще и точнее о положении дела».
Морпехи, которым был придан еще один полк («осободействующий отряд моряков»), высадились у станицы Камышеватской (сегодня в Ейском районе Краснодарского края) и ударили в тыл белогвардейцам, захватив созданные ими склады снабжения. К началу сентября совместными усилиями морпехов и красноармейцев отряд Угалая был разбит, оттеснен к берегу, и его остатки эвакуировались в Крым. После этого бойцы экспедиционной дивизии морем вернулись в Мариуполь, где почти сразу же получили новое задание: занять позиции на фронте на линии Янисоль — Никольское — Чердаклы (Кременевка).
Получив подкрепление из Архангельска, Кронштадта и Баку, дивизия морпехов вела упорные бои с врангелевцами, и последние поначалу одерживали верх — до конца месяца белым удалось окружить и разбить Черноморский полк и полностью уничтожить батальон кронштадтцев. Вскоре на смену Смирнову-Светловскому прибыл новый командир — выходец из семьи кубанского выборного атамана Иван Кожанов. Во время Гражданской войны он командовал всеми десантными отрядами Волжско-Каспийской флотилии красных, участвовал в обороне Астрахани и высаживался в Персии в рамках Энзелийской операции 1920 года.
Тем временем ситуация на фронте для большевиков складывалась удручающая: войска Врангеля продолжали наступать и наконец взяли Мариуполь. Защищавшая город и понесшая в боях за него серьезные потери дивизия морпехов отступила севернее и заняла оборону по берегам реки Кальмиус. Несмотря на это, командующий Морскими силами Советской России Александр Немитц, докладывая о положении дел на фронте, оценивал действия морской пехоты весьма высоко:
«Свидетельствую, что она не разбежалась и не деморализована, но в полном порядке и с большой стойкостью отбивала кавалерию, бронемашины и пехоту противника…»
«Состояние же мордивизии в предыдущие дни характеризуется тем, что она стойко отбивала все атаки противника и не поддавалась ни на один шаг назад с фронта…»
«23 сентября вступил в командование Кожанов, и все действия дивизии приобрели характер не только смелости, как было и раньше, но и умелого руководства».
Наступление белых продолжалось до первых чисел октября, когда они вышли на подступы к Таганрогу и Юзовке (Донецку). Однако к этому времени армия Врангеля уже выдохлась, тогда как красные наоборот нарастили силы, обеспечив себе на главных направлениях кратное превосходство в личном составе и артиллерии. К тому же на стороне большевиков выступили и повстанцы под руководством Нестора Махно. Уже вскоре врангелевцы оставили Мариуполь и Бердянск. В последней декаде месяца РККА перешла в решающее контрнаступление, которое с небольшим перерывом продолжалось до 17 ноября и завершилось эвакуацией последних белогвардейских отрядов из портов Крыма.
Со своей стороны 1-я Морская экспедиционная дивизия до середины октября вела бои против белых под Мариуполем и в Запорожье. Особенно ожесточенные сражения развернулись в районе населенных пунктов Бельманка и Белоцерковка. Позже советское командование решило реанимировать идею с десантом в Геническ, и дивизию сняли с фронта. Однако из-за плохой погоды операцию пришлось отложить, а потом и надобность в ней отпала — врангелевцы оставили город. Морпехов перебросили в Ейск, где они поступили в распоряжении Кавказского фронта РККА, но уже вскоре дивизия была расформирована, и ее бойцов распределили по другим частям.
Только спустя почти два десятка лет, 6 июня 1939 года на базе Отдельного Кронштадтского крепостного полка Балтийского флота было начато формирование Отдельной специальной стрелковой бригады, которая год спустя станет 1-й отдельной бригадой морской пехоты.
Александр Медников