Кемерово, 28 дек — корр. ДАН. В кемеровском драмтеатре идет спектакль по пьесе местного поэта, ветерана спецоперации Виталия Дорофеева «Позывной Кузбасс или Боги переднего края». Она посвящена героям СВО — тем, кто отдал жизнь за Отчизну и ребятам, продолжающим стойко сражаться в Донбассе за мир на земле.
Просто и мужественно
Произведение Дорофеева прошибает до слез. Наверное, потому, что оно основано на реальных событиях нашего времени. Пьеса написана на основе услышанного самим автором, рассказов героев и увиденного там, «за ленточкой», под Донецком и Артемовском. Просто, понятно, мужественно.
«Мои герои реальные, как их истории. Захар, Илья, Андрей. Эти ребята есть, они на передовой, только на самом деле не знакомы. Я связал их дружбой для своего художественного замысла», — рассказал Виталий.
Сюжет пьесы строится вокруг трех боевых друзей, служивших вместе в разных горячих точках мира. Герои встречаются на передовой под Донецком. У каждого — своя судьба, своя история, своя любовь: Захар идет на передовую защищать супругу и детей, Илья ищет в заблокированном городе любимую скрипачку и в итоге находит ее в заброшенном подвале после освобождения Мариуполя. Андрей, оказавшись в госпитале, узнает в женщине-хирурге, оперировавшей его после ранения, свою бывшую жену. Маша вместе с их сыном Егором, которого мужчина не видел больше двадцати лет, спасает бойцов.
Спектакль наполнен глубокими переживаниями и диалогами, захватывающими сценами столкновений с противником. Но главное — история читается просто. Зрителю сразу становится понятно, для чего герои говорят то или иное слово, фразу, почему так смотрят друг на друга. Они ни разу не сказали в тексте о своем геройстве прямо — оно в их поступках. И от этого повествование становится еще мощнее. Создается эффект, как сейчас принято говорить, виртуальной реальности — будто ты являешься непосредственным участником происходящих в картине событий.
«Все как там, на передовой, просто, ясно и по делу. Образы, созданные актерами, настолько верны, из моей памяти, что невольно, глядя спектакль, верил, что все происходит снова со мной в реальности там. Мы с супругой в восторге! Там с ребятами под Авдеевкой такую же девушку в одной из деревень нашли, и вела себя она испуганно, точно так, как играла замечательная Вика. А реакция Егора на смерть своего отца точнейшая просто. Там слез нет, отчаяния тоже, там как-то быстро все, некогда», — поделился с корреспондентом ДАН после премьеры спектакля один из кузбасских участников СВО с позывным Мольберт.
Проба пера
Лейтмотивом, красной линией произведения Дорофеева проходят его стихи. Ведь именно поэзия стала основой пьесы. Стихотворения становятся логическим завершением сцен, их связующими нитями, усиливая историю:
Мы их подвигов часто не знаем,
В сводках редко расскажут про них,
Они боги переднего края,
А тот край не приемлет своих.
«Собственно, стихотворения и стали основой пьесы. Раньше я писал их, но очень редко. А с началом спецоперации меня вдруг чем-то прожгло. Эмоции настолько были велики, что слова сами ложились на бумагу. Выложил в интернет, показал, родным друзьям, стали приходить добрые отклики. Нашел в кемеровской литературной студии друзей — поэта Иосифа Куралова и Алексея Песеленова. Иосиф, подвергнув мои стихотворения конструктивной критике, научил работать со словом более профессионально. С его легкой руки я выпустил свой первый поэтический сборник „Боги переднего края“. Второй мой друг, писатель Алексей Песеленов, стал моим соавтором пьесы, фундаментом которой и стали стихи сборника», — рассказал Дорофеев.
Его творчество берет исток из воспоминаний, общения с ветеранами, приходившими в отпуск бойцами СВО. А всю полноту пьеса обрела, когда Виталий стал волонтерам и вместе со своими сподвижниками отправился на три недели в 2022 году в Донбасс.
Дыхание Моторолы
«В Донецке несколько дней провел в расположении знаменитого отряда „Спарта“. Того самого, в котором сражался легендарный Моторола. Молодые ребятам, его последователи, многим чуть за двадцать лет отроду, показали отбитый у нацистов местный аэропорт. На его руинах читал им свои стихи. Там назвал их патриотами. А ребята искренне говорили, как их маленькие Родины превратились за все эти десять лет в большой дом под названием Россия», — вспоминает ветеран спецоперации.
Кажется, ну что еще надо успешному человеку, предпринимателю, управленцу, успевшему в свои неполные пятьдесят поработать на руководящих должностях в крупнейшем российском бизнесе, нашедшему себя в творчестве, волонтерстве? Пьеса написана, есть собственный дом, взрослые дети, рядом любимая супруга. Наслаждайся, скажут многие, живи. И ведь жить ему вроде бы и не поздно, как в той песне, да только просто так не умеет.
Меня зовут Тагар
«Мысли стать добровольцем никогда не покидали меня. Окончательным прорывом стал раненый солдат в одном из госпиталей, похлопавший моим стихотворением культей по груди. Вы понимаете, о чем я говорю?» — говорит кузбасский писатель.
Сборы, обучение, и Дорофеев снова там, но уже не гостем — волонтером, а настоящим бойцом разведывательно-диверсионного отряда «Родня» — бойцом с позывным Тагар. И организаторский, управленческий, экономический талант Виталия при сражениях за Артемовск выстреливает так же метко, как его прошибающая до самого сердца поэзия, как автоматная и гранатометная канонада в руках его товарищей. Кузбассовец берет на себя просто немыслимый фронт работы. Голова кругом едет от его должностных воинских обязанностей.
«Я стал заместителем командира отряда по тыловому обеспечению. Пищевое довольствие и организация питания на пунктах постоянной и временной дислокациях подразделения. Организация и обеспечение вещевого и специального снаряжения бойцов, специального оборудования для эффективной реализации боевых задач. На мне также была транспортная логистика, размещение заказов и получение продуктов, оборудования, снаряжения и прочего имущества. Плюс приходилось успевать, не знаю как, взаимодействовать с различными фондами и волонтерскими организациями, частными благотворителями. Параллельно работал с госорганами для обеспечения достойных условий быта бойцов в пунктах дислокации. В условиях нового и постоянно растущего подразделения это был целый комплекс сложных административных и хозяйственны вопросов, в условиях СВО», — рассказывает мой герой.
Виталий признается, что полгода, проведенные там, были, наверное, самыми осмысленными днями, часами и минутами всей его жизни, самыми чувствительными, острыми. Может быть, поэтому вернулся собой, но другим человеком. Счастье вдруг приобрело для него самое простое, человеческое значение, вера в Родину стала еще более монолитной.
Разговор о важном
И вот уже дети, подростки, молодые люди, наперебой забрасывают Дорофеева и его друзей — кузбасских ветеранов СВО — на лекциях, патриотических встречах, шквалом вопросов. Для чего мы там, не страшно ли было, что будет дальше, как переживали гибель друзей?
Мальчишки и девчонки, юноши и девушки не просили, а требовали ответы на все эти вопросы. И наши бойцы говорили им только правду.
Для чего все это? Для них самих для, их потомков, для мира, для всех людей во всем мире. И это не размытые слова, а совершенно конкретные. Страшно ли было? Страшно, рассказывал герой СВО, вспоминая, как во время одного из поэтических концертов в блиндаже раздался сильный грохот, и он с непривычки побледнел, а ребята успокаивали.
Рассказывал ребятам, как в расположении отряда «Спарта» ночевал с рядом стоящей мемориальной теперь уже кроватью Моторолы. И, кажется, мысленно вел с ним тихий ночной разговор. Как терял одних друзей, но старался успокоить себя тем, что другие живы и всего лишь ранены. Как ехал по Донецку и слышал вдалеке разрывы снарядов, ложащихся смертельным ковром на рынок Текстильщик, где погибло много людей. И такое не забывается.
Свой вопрос задал Виталию Дорофееву и я. Спросил, когда все закончится, и вчерашним врагам придется посмотреть друг другу в глаза, что произойдет между ними?
«Раскаяние с их стороны и прощение с нашей. Искреннее, настоящее, Божье. По-другому между братскими народами быть просто не может», — уверен Виталий Дорофеев».
Родина снова зовет
Недавно Виталий Дорофеев со своими товарищами — ветеранами спецоперации — вернулся из Курской области, где под крылом национального центра помощи пропавшим и пострадавшим детям МЧС России из Москвы вывозили раненных ребят их прифронтовых районов в пункт медицинской помощи для стабилизации состояния бойцов и дальнейшей их отправки в госпитали.
«Центр МЧС определял нам прифронтовые точки, с которых надо было забирать раненых ребят. Это от нашего базирования всего в нескольких десятках километров. И там отчетливо были слышны всполохи, зарницы, разрывы, туда прилетали крупнокалиберные снаряды, разве только минометного обстрела не было», — вспоминает поэт.
Работали мужики по двадцать часов в день, четырехчасовой сон как роскошь. И эти часы летели минутами — заснул и тут же вставать. На автомате, хочешь не хочешь, а надо. Легкий душ, завтрак, и вот их УАЗ уже мчит на полных парах в очередной населенный пункт. Короче, тяжелой и опасной работы было много. Но Алексей Савин (Хазар), Виталий Дорофеев (Тагар) и Алексей Демидов (Гатера) с задачей справились. За месяц работы они эвакуировали сотни военнослужащих. Основное количество забирали с точек эвакуации, а 35 человек вывезли непосредственно с ЛБС. И не допустили гибели ни одного из раненых бойцов!
В «догоняшки» с дронами
Несмотря на то, что группа кузбассовцев была эвакуационной, ее участники каждый день рисковали жизнью. Несколько раз попадали под артиллерийский обстрел, но куда большая опасность грозила из-за налетов вражеских FPV-дронов. Чем ближе к передовой, тем их больше. Поэтому погонять по дорогам Курской области пришлось немало, даже при наличии на машине маскировочной сети и комплекса РЭБ.
«Скорость, смотреть и маневрировать — вот что необходимо во время перевозки раненых. Одним словом, держать ухо востро. Потому что приоритетными целями для ВСУ являются эвакуационные автомобили, скорая помощь» — рассказал журналисту ДАН Максим Демидов, который как наиболее опытный водитель обычно и был за рулем.
К счастью, встретиться лицом к лицу с противником не довелось, и до стрелкового контакта дело ни разу не дошло. Ведь гладкоствольными охотничьими ружьями — единственным разрешенным при них оружием — много не постреляешь. Возили их с собой больше как средство антидроновой борьбы. И они пригодились.
«Однажды, уже в темное время суток мы, возвращаясь с шестью, слава богу, легко ранеными военными, увидели на приборе по обнаружению дронов всего в 40 метрах от нас вот эту самую вражескую птичку. Гатера по опыту дал сразу по газам, а Хазар достал свое охотничье ружье и, в минуту по огням вычислив беспилотник, начал его отстреливать. Увеличение скорости и огневая атака испугали оператора, и дрон свернул в сторону. И надо отдать должное мужикам, все оставались спокойные, каждый занимался своим делом», — говорит Виталий.
Это потом, по приезде в тыл, они эмоционально обсуждали этот случай и признались, что страшно все-таки было. И если бы дрон их настиг, осколочные ранения точно бы отхватили, хоть и в «брониках» были, а о парнях раненых лучше не говорить, они-то броню поснимали.
«Страх — нормальное там чувство», — утверждает Гатера, — главное не сдрейфить, не бежать, оставаться спокойным, рассудительным, хладнокровным.
Пожмем еще руки
«Чуть отдышаться, оклематься, и снова добивать эту гадину». Эти слова раненного бойца, который родом из Донбасса, сказанные абсолютно спокойным, но железным тонном, до сих пор прошибают до мурашек Виталия Дорофеева.
«Парня забрали с перебитой напрочь рукой, он потерял много крови, сознание его путалось, я запрыгнул в кузов, всю дорогу, а ехали минут сорок, что по фронтовым меркам очень долго, придерживал руку, она, буквально, висела на одних сухожилиях. И говорил, говорил, говорил… Парня довезли, в нашем пункте медицинской помощи для стабилизации раненых поставили капельницу, чтобы восполнить силы, и мигом отправили в госпиталь. На следующий день я узнал, что хирурги сделали невозможное, каким-то чудом руку бойцу спасли с последующим сохранением всех ее двигательных функций», — вспоминает ветеран спецоперации.
Каждый день проведенный на Курской земле, каждая минута там для моего героя и его друзей стала незабываема. Но были моменты, которые вбивались мертвым гвоздем не просто в память, а в самую подкорку сознания. А некоторым случаям и объяснения нет.
«С самой передовой к нам в прифронтовую деревню каждый день на своей „буханке“ раненых бойцов подвозил один веселый водитель. Мы жали друг другу руки. И вот, приезжаем в очередной раз на точку и видим совсем другую машину, а из нее выходит уже пассажиром наш этот веселый парень. Рука с ногой перебинтованные, еле ковыляет, а сам хохочет: „Вот, мужики, коллизия приключилась, хорошо один ехал за ленточку пацанов забирать, дрон догнал и прямиком в кузов, машина в кювет упала и сгорела дотла, сам еле успел выпрыгнуть“. Мы его довезли до ПМП, там товарища перевязали, и в десять вечера отправили в госпиталь. Дальше самое интересное. В десять утра следующего дня подъезжает к пункту такси, из него со своим заразительным смехом выходит наш раненный уже с крепко перебинтованными конечностями и просит вернуть его обратно к передовой. Ты что, шальной, говорим мы, совсем с дуба рухнул? Тебе лечиться надо, похоже, и голову проверить. А он опять с хохотом и с матами, мол, не могу, там же одна машина, одна, и я один водитель, кто ребят вывозит будет? При этом мужик очень серьезно заметил, что повязка на ноге настолько плотная и крепкая, что сцепление выжимать ему теперь на автомобиле будет намного проще, чем вызвал смех уже у нас», — вспомнил Тагар.
Эта командировка в горячую точку, по словам ветерана СВО, вряд ли будет последней. Ведь пока продолжается спецоперация, он с друзьями не сможет оставаться в стороне и бросить своих. В Донбассе, Запорожье и Херсонщине.