Донецк, 29 янв — ДАН. Общество привыкло к тому, что война разъединяет, но в истории, которую мы хотим рассказать, все наоборот. В материале — о фронтовом быте, американском оружии и семейном деле.
Герои этого повествования — отец и сын, которые служили в одном стрелковом батальоне. Владимир с позывным «Грузин» — тертый жизнью взрослый мужчина, морской пехотинец, ходивший в океаны на советском тяжелом авианесущем крейсере «Новороссийск». Его сын — Отар, обычный парень современного поколения, студент медуниверситета. У обоих разные мотивы, но оба выбрали один путь — Родину защищать.
Отец
«Идешь на войну добровольцем, когда понимаешь, что без тебя уже нельзя, что самому нужно идти и проявлять себя, реализовывать свои внутренние убеждения. И это, я считаю — правильно», — уверен Владимир.
Он «призвался» 22 февраля 2022 года из военкомата Киевского района Донецка. Вспоминает, что тогда собралось огромное количество людей — шахтеры, учителя, студенты, слесари — представители разных слоев общества, возраста и профессий. Все понимали, куда и зачем идут. По словам собеседника, личная мотивация была высочайшей — это помогало сплотиться, преодолевать неизбежные трудности, в том числе бытового характера.
«Это правильно, когда люди идут защищать свою семью, свой дом, свой очаг. Для меня это была как параллель времен, когда точно так же молодые ребята приписывали себе год-два, чтобы идти на фронт в 1941 году», — подчеркивает мужчина.
После нескольких дней на полигоне, как вспоминает Владимир, их вновь сформированный стрелковый батальон отправился поездом в Херсон. Но тогда еще не знали, куда именно их отправят — из соображений секретности.
«Уже 28 февраля мы были в пути на поезде на южное направление. В подразделении были такие ребята, которые вообще автомат в руках еще не держали! Кто имел опыт, обучали молодых. Вот на таких „служивых“ и была основная надежда. У нас были и служившие в Советской армии, и те, у кого это уже, скажем так, далеко не первая война. В Макеевке на полигоне мы пробыли совсем немного, только, чтобы получить азы», — говорит собеседник агентства.
Уже на позициях, по его словам, старались учить молодых при любой возможности. И, причем, довольно интенсивно и требовательно. Пока новобранцы не усваивали основ обращения с оружием, перемещения под обстрелами, оказания первой медицинской помощи, к обучению более значимым премудростям войны не переходили.
«У многих, кто служил еще в 2014 году в ополчении, был опыт уличных боев, штурма зданий. Они делились опытом, как правильно передвигаться, падать, как вести себя при близком огневом контакте. Вся эта воинская наука пригодилась уже скоро — в ожесточенных боях в Чернобаевке под Херсоном», — вспоминает Владимир.
Справка ДАН: Поселок городского типа Чернобаевка, который расположен к западу от Херсона, считается «воротами» в областной центр, и его контроль давал стратегическое и тактическое преимущество для дальнейшего развития наступления на Николаев. Также стратегическое значение имел расположенный в Чернобаевке аэродромом.
«Боевой задачей нашего подразделения как раз и являлось удержание и оборона аэропорта Херсон. Мы там вырыли окопы, блиндажи, оборудовали огневые точки. Заняли второй этаж терминала аэропорта и оборудовали там стрелковые позиции. Именно там мы как раз и продолжили обучать молодых солдат», — вспоминает участник спецоперации.
Сын
Отар сейчас учится на третьем курсе Донецкого национального медицинского университета им. М. Горького. В батальон, где служил его отец, он пришел в медицинский взвод, избрав для себя самую милосердную профессию на войне.
«Когда нам объявили о мобилизации, я решил пойти в батальон, где уже к тому времени добровольцем служил мой отец. Специально он меня к службе не готовил. На первых порах хватило знаний, полученных на уроках начальной военной подготовки еще в школе, — говорит юноша. — В армию пошел абсолютно сознательно, не хотел сидеть и бояться каждого шороха, как некоторые…»
По словам собеседника, практически сразу же стрелковый батальон был отправлен на южное направление.
«В аэропорту Херсона, когда мы туда прибыли, еще были видны следы боев: подбитая техника, неразорвавшиеся боеприпасы и воронки от разорвавшихся… У нашего стрелкового батальона основной боевой задачей была охрана и оборона аэропорта. У медиков, соответственно — обеспечение жизнедеятельности подразделения», — рассказывает Отар.
Он добавил, что приходилось оказывать помощь раненым и эвакуировать их в тыл. Однако характер ранений был довольно легкий. Также он рассказал, что за своего отца особо не переживал.
«Отец у меня — человек довольно деятельный, к тому же еще и на флоте служил, так что за него я особенно не волновался. Хотя и ему приходилось мне оказывать медицинскую помощь, но там было относительно легкое ранение», — отмечает военно-полевой медик.
Рассказывает, что после того, как российские войска заняли аэропорт Херсона, он сразу же стал подвергаться систематическим обстрелам реактивной и ствольной артиллерией ВСУ.
«Активно работала русская ПВО — „Панцири“ и „Торы“, но, несмотря на это, иногда украинская артиллерия могла прорывать эту защиту. А 9 июля, примерно в восемь утра, по нам ударили американские РСЗО HIMARS…», — говорит молодой военный.
Отец
«Самым страшным днем для меня стало 9 июля, когда по терминалу аэропорта украинские силы нанесли массированный ракетный удар из американских комплексов HIMARS. Как раз там находился медвзвод, в котором служил тогда мой сын. Когда я увидел, как от попадания ракет обваливается целое крыло здания, то не мог выдержать. Мой командир роты сказал тогда: „Владимир, я знаю, что тебя не удержать — беги к сыну! И мы вместе с ним побежали к зданию аэропорта…“, — делится воспоминаниями „Грузин“.
Наверное, не передать словам то, что чувствует отец, предполагая, что его сыну угрожает смертельная опасность. Но для Отара всё обошлось, через некоторое время стало понятно, что удары пришлись по другой части здания, да и Отара в этот момент вызвали на позиции.
«Когда я узнал, что мой сын жив, испытал такие чувства, которые не передать словами! Это громадная радость и облегчение на душе, особенно — после недавней тревоги…», — вспоминает отец молодого медика.
Сын
«Тогда от удара „Хаймарсами“ среди наших пострадали не более десяти человек — в основном, были мелкие осколочные ранения и порезы стеклом. Нам очень сильно повезло! — говорит Отар. — Рядом с нашим зданием дислоцировалось спецподразделение ФСБ РФ, и их завалило. Оттуда звали медика. Я пришел в себя после взрыва, сразу же взял медицинскую сумку, шины, носилки — и побежал на помощь. Помогал откапывать пострадавших…»
По его рассказам, у раненых под завалами были, преимущественно, переломы, а осколочных ранений оказалось немного. Всех их срочно эвакуировали на полковой медпункт, имевший лучшее оснащение. Отара отправили вместе с ними, а по возвращении их медицинский автомобиль попал под новый обстрел.
«Мы наблюдали стрельбу зенитных ракетно-пушечных комплексов „Панцирь“, несколько украинских ракет они сбили. Но те, что прорвались, попали по аэропорту. Нашу машину всю изрешетило осколками, но нам повезло, все остались живы», — рассказывает парень.
Отец
«Мне в батальоне все говорили: „Спасибо вам за сына! Что он так добросовестно выполняет свой долг врача на передовой“. Считаю, что для меня как для отца — это лучшие слова благодарности и своеобразный итог жизни», — с гордостью говорит Владимир.
***
Отцы и дети — одна из ключевых проблематик общества. Исторически сложилось, что во многих семьях разных времен и лет люди сталкиваются с проблемами отношений между родителями и детьми. И это неудивительно, поскольку каждое поколение имеет свои характерные черты и особенности, чуждые предыдущим и будущим. И, конечно, каждый считает правым себя, не принимая других идеалов. Ученые уверены, что это невозможно изменить, но вполне реально найти компромисс. У наших героев — Владимира и Отара — таким «компромиссом» стала война. Сейчас трудные дороги войны уже в прошлом, отец и сын демобилизовались и строят планы на мирную жизнь.