Ситуация на линии фронта в Донбассе с 2014 года изменилась кардинально. Интенсивность огня со стороны ВСУ значительно снизилась, но говорить о полном прекращении обстрелов приходилось лишь несколько раз за весь период действия многочисленных перемирий. Подробнее о ситуации в Донбассе и перспективах мирного разрешения конфликта в эксклюзивном интервью Донецкому агентству новостей рассказал руководитель представительства ДНР в Совместном центре по контролю и координации режима прекращения огня и в переговорном процессе генерал-майор Руслан Якубов.
- Руслан Халилович, ранее Вы в рамках работы СЦКК осуществляли деятельность по контролю ситуации на фронте совместно с представителями России. Сегодня приходится делать то же самое, только без участия РФ. Как поменялась работа Центра в новых условиях – после вывода российских офицеров?
- В целом работа, конечно, изменилась. Все функции, которые выполнялись конкретно российскими офицерами по мониторингу ситуации на линии соприкосновения, легли полностью на наши плечи. И мы их выполняем на все сто процентов. Кроме того, изменилось наше взаимодействие с украинской стороной.
Если раньше практически ежедневно в штабе Центра в Соледаре проводились брифинги, на которых российские офицеры напрямую могли доносить нашу позицию украинской стороне по тем или иным насущным вопросам и решать их, так сказать, в режиме реального времени, то сейчас взаимодействие происходит через представителей Специальной мониторинговой миссии ОБСЕ, которые на сегодняшний день выполняют функцию посредников.
В частности, через Миссию стороны в режиме онлайн информируют друг друга о нарушениях ими режима прекращения огня на том или ином участке линии соприкосновения с целью оперативного введения режима тишины и прекращения стрельбы. Также через Миссию стороны запрашивают гарантии безопасности для проведения ремонтно-восстановительных работ вблизи линии соприкосновения, решаются и другие технические вопросы. Напрямую диалога практически нет.
- Такая практика общения через представителей СММ ОБСЕ эффективна?
Конечно, эффективна. Возьмем, к примеру, отключение электроснабжения в прифронтовых населенных пунктах: людям ведь необходимо восстановить свет, и для проведения ремонтно-восстановительных работ и обеспечения безопасности специалистам необходимо введение режима тишины. СММ ОБСЕ содействует в решении данного вопроса.
- Можно сказать, что справляетесь и без помощи российских представителей?
- Когда они ушли, их функцию посредника по факту взяла на себя СММ ОБСЕ. В самом начале, когда образовался СЦКК, представители Республик тоже в нем были, как бы ни хотела это скрыть украинская сторона. Это факт. До определенного момента, пока новая украинская власть не ввела систему пропусков через линию соприкосновения (зима 2015 года), наши представители находились в штабе Совместного центра в Соледаре, подконтрольном ВСУ. После этого наше присутствие там стало невозможным, так как украинская сторона предложила нашим представителям пересекать линию соприкосновения на общих основаниях новой пропускной системы, не дав при этом никаких гарантий безопасности.
В начале работы Центра российские офицеры могли выезжать совместно с украинскими офицерами на линию соприкосновения для мониторинга режима прекращения огня и фиксации последствий его нарушений. Могли воочию видеть реальную ситуацию, могли самостоятельно оценить причины и следствия нарушений сторон, то есть были своего рода объективными арбитрами в оценке действий сторон конфликта. Российские офицеры могли передвигаться вдоль линии соприкосновения сторон, видеть своими глазами и фиксировать нарушения, как СММ ОБСЕ. То есть могли объективно и обоснованно оценивать действия сторон. К сожалению, такое функционирование Центра продлилось недолго. Выдавив представителей Республик, украинская сторона сделала все для того, чтобы полностью ограничить деятельность представителей ВС РФ в совместном Центре.
Именно такая ситуация сделала практически бесполезным присутствие российских офицеров в Совместном центре. Поэтому их выход из Центра прошел практически без потерь для того функционала, который выполнялся при них. Единственное, что мы потеряли, – это брифинги, которые проходили в Соледаре с участием СММ ОСБЕ. По большому счету, существенно ничего не изменится в случае их возвращения в Донбасс.
- Насколько известно, украинская сторона зачастую не идет навстречу Республике в вопросах, которые поднимает наше представительство в СЦКК. Некоторые обращения представительства отклоняются или не рассматриваются вообще?
- Процентов на 90 украинская сторона не рассматривает заявки на проведение ремонтно-восстановительных работ, от чего страдают прежде всего мирные граждане. Аргументируют они свои отказы тем, что заявки не подаются на украинском языке. Но такая «принципиальность» не распространяется на заявки, которые выгодны украинской стороне. По той же ситуации вокруг Донецкой фильтровальной станции – при согласовании режима тишины для проведения ротаций и ремонтно-восстановительных работ украинская сторона идет навстречу. То есть Киев это делает очень избирательно, политизирует все, что ему не выгодно, но, по сути, им ничто не мешает так действовать постоянно.
- Если не получается найти компромисс, какие еще рычаги воздействия на украинскую сторону можно использовать?
- Мы выдвинули предложение возобновить брифинги в режиме видеоконференций, модератором которых может выступить СММ ОБСЕ. С нашей точки зрения это позволит более оперативно и эффективно решать проблемные вопросы в рамках компетенции СЦКК. А таких вопросов очень много, поэтому подобные видеобрифинги, на мой взгляд, были бы продуктивными и работали бы в помощь Минской переговорной площадке. Ведь бесконечная конфронтация только мешает переговорному процессу.
- Как отреагировал Киев на данное предложение?
- Мы с данным предложением обратились к первому заместителю главы СММ ОБСЕ Александру Хугу. Он положительно отнесся к идее и пообещал довести украинской стороне такое предложение. К сожалению, ответа пока не последовало.
- Представители ДНР на каждой встрече в Минске озвучивают статистику и аналитику нарушений режима прекращения огня с украинской стороны. Какова реакция участников переговоров, что на это говорят оппоненты?
- Да, мы действительно очень тщательно подходим ко всем встречам в Минске – готовим статистику и аналитику, как по нашим данным, так и по данным СММ ОБСЕ, с которой выступает наш представитель в подгруппе по вопросам безопасности. Материалы, в частности, содержат информацию о фактах применении ВСУ запрещенного вооружения, дабы вразумить официальных представителей Украины. Но те в свою очередь принимают позицию отговорок, продолжая на полном серьезе заявлять о самообстрелах, то есть обвиняют нас в обстрелах нашей собственной территории. Переговорщики Киева занимают деструктивную позицию, постоянно уходят от повестки встречи. Как таковой переговорный процесс стоит на месте из-за того, что Украина все адекватные, реальные, практические решения по стабилизации обстановки рубит на корню.
- Несмотря на три с половиной года переговорных усилий в Минске Рамочное решение о разведении сил и средств было выполнено только на двух пилотных участках – в районе Золотого (ЛНР) и Петровского (ДНР). На третьем пилотном участке – в районе Станицы Луганской – процесс разведения войск заморожен. Мало того, в Петровском ситуация также выглядит напряженной: Киев срывает выполнение договоренностей, о чем неоднократно говорили участники переговоров. Какая обстановка в Петровском на данный момент?
- Ситуация не самая лучшая. На пилотном участке «Петровское – Богдановка» разведение сил и средств удалось провести только с третьей попытки. Происходило это при участии ОБСЕ и российских офицеров в СЦКК, и сторонам удалось развести технику и силы на рубежи, которые были указаны в Рамочном соглашении. Примечательно, что обстановка в указанном районе была стабильной и долгое время на том участке не фиксировались серьезные нарушения. Однако начиная с этого года украинские подразделения под прикрытием огневой активности вернули свои силы и оборудовали позиции внутри участка разведения.
Эти грубейшие нарушения украинской стороной Рамочного решения отразила в своих отчетах и СММ ОБСЕ. Техническими средствами наблюдения миссия зафиксировала в том районе украинскую БМП и крупнокалиберные пулеметы. Руководство ДНР предприняло все возможные меры воздействия на ситуацию в рамках переговорной площадки. Было направлено обращение в СММ ОСБЕ, созвана специальная внеочередная встреча рабочей группы по вопросам безопасности, которая была посвящена нарушениям украинской стороной Рамочного решения.
Однако представители Киева на переговорах выворачивают эту ситуацию буквально наизнанку и заявляют, что это якобы мы нарушили Рамочное решение. И все эти заявления звучат на фоне совершенно конкретных данных СММ ОБСЕ, которые четко указывают нарушителя Рамочного решения. Мы не оставляем надежд на мирное урегулирование в селе Петровское, но из-за отказа украинской стороны отвести войска подразделения ДНР вынуждены, конечно, усилить в том районе свое присутствие, провести мероприятия по сдерживанию противника и препятствованию дальнейшему его продвижению
- Какую роль сыграла СММ ОБСЕ в вопросе обстановки на участке разведения «Петровское – Богдановка» после обращения полномочного представителя ДНР?
- В целом Миссия в попытках исправить ситуацию приняла активное участие. Она зафиксировала нарушение украинской стороной Рамочного решения и других договоренностей, ранее согласованных в Минске, и донесла данные факты до 57 стран мира, а также до широкой общественности.
- Раз мы говорим о проблемных участках линии соприкосновения, хотелось бы отдельно прояснить ситуацию с Донецкой фильтровальной станцией. Данный район еще недавно был одной из самых «горячих» точек в Донбассе, и СМИ активно освещали сложившуюся там обстановку. Как бы Вы оценили ситуацию на ДФС в последние дни?
Я общался с сотрудниками ДФС, они чувствуют себя защищенными, и работа станции продолжается в штатном режиме. И надо отметить, что это стало возможным лишь благодаря личным усилиям Александра Хуга, которому удалось помочь сторонам найти и договориться о приемлемом для обеих сторон варианте решения критической ситуации с ДФС. И это тот самый случай, который говорит о том, что при желании стороны могут договариваться. Хотелось бы, чтобы таких примеров становилось больше.
- Недавно полномочный представитель ДНР на переговорах в Минске Денис Пушилин заявил о необходимости разработки новых мер контроля соблюдения перемирия. Что это могут быть за меры?
- Эти меры есть, и они уже разработаны представителями СММ ОБСЕ. Впервые они были предложены в рамках «школьного» перемирия в 2017 году. Сначала список мер был небольшим, затем он пополнялся новыми пунктами, исходя из практики. В мае текущего года СММ ОБСЕ разослала сторонам проект документа с уточненным списком дополнительных мер контроля перемирия, которые должны были рассмотреть участники подгруппы по вопросам безопасности, и по результатам согласования его должна была принять Контактная группа. Республика выступила с предложением подписания этого документа сторонами при возобновлении обязательств в рамках «хлебного» перемирия. К сожалению, украинская сторона традиционно саботировала как предложение СММ ОБСЕ, так и предложение Республик.
Добавлю, что в частности этот список включает: всеобщее подтверждение приверженности ранее согласованным мерам по прекращению огня, предусмотренным Минскими соглашениями; запрет на любые наступательные и разведывательные действия и на снайперскую стрельбу; запрет на обстрелы и ведение огня, в том числе ответного, особенно в направлении населенных пунктов; запрет размещения тяжелого вооружения. На следующей встрече в Минске, которая состоится 11 июля, Республики снова будут настаивать на подписании данного документа.
- С июля 2014 года подписано немыслимое количество документов, протоколов, решений, соглашений, договоренностей о прекращении огня. И сейчас вновь заявляем о важности подписания нового соглашения, что это даст? Есть ли реальные перспективы?
- Если бы не было какого-то луча света и надежды, не было бы Минских переговоров, давно бы поставили точку. Лично я надеюсь на лучшее – что у нас будет мир, наладится все в экономическом, политическом полях, и нас ждет доброе, светлое будущее.
- Давайте вернемся к текущим делам. Ваши наблюдательные группы регулярно фиксируют нарушения РПО украинской стороной. По-Вашему, объединены ли эти нарушения некой единой стратегией, или же все это – попытки захвата территорий, диверсионные вылазки, обстрелы – в большей степени хаотично?
- Если бы у них была четкая стратегия, уверен, они бы предпринимали более продуманные и активные действия. С моей точки зрения, они используют скорее некий набор тактических приемов, которые позволяют им громко заявляться в подконтрольных СМИ. Возьмем их тактику «отжатия» так называемых «серых зон». Захват территорий в «серой зоне», к примеру, в Чигарях, дает им только одно – потерю живой силы. Украинское командование для реализации захватнических целей с громкими лозунгами направляет по сути неподконтрольные им радикальные вооруженные формирования и таким образом от них избавляется. Очень удобно: никакими другими способами сделать это практически невозможно.
Также они используют тактику сближения с нашими передовыми позициями. Если мы не совершаем наступательных действий, то есть не нарушаем ранее заключенных договоренностей, то украинская сторона, напротив, нарушает и в некоторых местах подходит к позициям ДНР вплотную – на дистанцию прямого визуального контакта. Конечно, такая тактика неизбежно приводит к эскалации, к военному обострению ситуации на участках сближения позиций.
- В таком случае, стоит ли ожидать в ближайшее время эскалации конфликта? Каков, по-Вашему, ее вероятный масштаб?
- Сейчас не 2014 год, мы далеко не ополченцы, а профессиональная армия, да и украинские силовики уже не те. Они тоже провели реконструкцию своих вооруженных сил, провели боевое слаживание частей, переоснащение, обеспечение. Уже на поле две серьезные стороны конфликта. Если будет серьезная, масштабная эскалация, то в конфликте, вероятнее всего, будет поставлена точка. И в этом случае, к сожалению, большого кровопролития не избежать. Пока, и уже который год, мы наблюдаем локальные военные провокации с украинской стороны, которые, также к сожалению, не обходятся без жертв.
- «Пасхальное» перемирие, по нашим оценкам, было одним из самых кровавых среди всех, которые были согласованы после подписания минского Комплекса мер. Как Вы считаете, каким станет новое «хлебное» перемирие, если учесть постоянное наращивание противником группировки войск в зоне ООС? Может ли это перемирие стать последним?
- Будет оно последним или нет, не могу судить, в обязанности СЦКК входят немного другие функции – следить за выполнением блока безопасности Минских соглашений. Как человек военный, считаю это вполне возможным. Люди устали от перемирий, которые красиво звучат на словах, но не реализуются на практике. А вообще, все зависит от политической воли украинских властей и их кураторов. Что касается нас - мы хотим возделывать земли, воспитывать детей и в мире развивать свое государство.
- Представительство ДНР в СЦКК – это многочисленная структура? Насколько часто приходится выезжать на передовую?
- В составе представительства ДНР в Совместном центре порядка 40 человек привлечены к мониторингу ситуации на линии соприкосновения. Все наши наблюдательные группы находятся на передовой. При необходимости группы связываются с круглосуточной дежурной группой, те в свою очередь – с СММ ОБСЕ, которые оперативно передают данные украинской стороне, и таким образом согласовывается режим тишины. Наша важнейшая функция – это контроль, координация прекращения огня и стабилизация обстановки на линии фронта в Донбассе.
В наши обязанности входит и взаимодействие с другими международными организациями - ООН, МККК. Кроме того, активно участвуем в переговорном процессе: в частности, речь идет о полном информационно-аналитическом сопровождении встреч представителя рабочей подгруппы по вопросам безопасности, а также полпреда ДНР в Контактной группе Дениса Пушилина в рамках нашей компетенции. Конечно, взаимодействуем и с представителями других рабочих подгрупп и не только нашими, но и ЛНР. Дел много.
- Интенсивность работы впечатляет. При таком жестком графике у сотрудников остается хоть какое-то время на отдых?
- Какие-то передышки бывает, но их не много. Иногда даже успеваем посмотреть футбол (смеется). Вместе со всеми поддерживали сборную России, переживали за ребят: они достойно выступали на турнире и показывали отличную игру.
Хотя официальный график работы - как у всех государственных структур Республики, по факту представительство работает 24 часа в сутки, и времени на отдых очень мало. Для облегчения работы введена система дежурств для сотрудников. Но в нашем коллективе трудятся настолько ответственные и преданные делу профессионалы, что даже вне рабочего времени постоянно находятся онлайн, на связи. Все понимают, что в нашей работе может произойти внештатная ситуация, требующая оперативной реакции, в любое время суток, и все готовы включиться в работу в любой момент. Ради мира зачастую приходится практически жить на передовой.