«На Берестово-Богодуховском руднике близ Юзовки появился рабочий паренек. Он ночует то у одного товарища, то у другого, постоянной крыши над головой не имеет. Частенько собирает своих ровесников — молодых шахтеров, раздает им нелегальную литературу, рассказывает о II съезде РСДРП, о боях, которые пришлось выдержать большевикам». Эпизод, о котором идет речь в этом отрывке из книги Бориса Могилевского «Артем», относится к первой половине 1904 года, а упомянутый в нем «рабочий паренек» — это 20-летний большевик Федор Сергеев. В будущем ему доведется стать основателем Донецко-Криворожской Республики, про которую мы вспоминали в предыдущем материале. Среди однопартийцев и простых пролетариев Сергеев был больше известен просто как «Товарищ Артем».
Почему именно Артем? Есть версия, это партийное имя молодой большевик получил в начале своей революционной деятельности от шахтеров Донбасса, в чьем фольклоре якобы присутствовал одноименный аналог Робина Гуда, всегда выступавший на стороне бедных в их противостоянии с «буржуями».
Федор Сергеев родился 7 марта 1883 года под Курском в крестьянской семье, его отец работал строительным подрядчиком. Детство и юность будущего революционера прошли в Екатеринославе (ныне Днепропетровск). Еще в реальном училище Сергеев заинтересовался политикой и сошелся с социал-демократами. В 1901 году он стал членом РСДРП, а год спустя за участие в студенческой демонстрации был исключен из Московского высшего технического училища и на полгода попал в воронежскую тюрьму.
Получив по итогам отсидки запрет на обучение в вузах империи, Сергеев подался набираться знаний в Париж, где близко сошелся с семьей известного ученого Ильи Мечникова. Во французской столице он также впервые лично познакомился с Владимиром Лениным, когда тот читал в Париже лекцию «Марксистские взгляды на аграрный вопрос в Европе и России».
Вернувшись в Россию в 1903 году, Сергеев устроился работать на железную дорогу и немедленно подключился к пропагандистской работе, распространяя среди пролетариев Харькова и Екатеринослава идеи социального равенства и необходимости перемен в обществе. К этому же периоду относится и первое появление Сергеева в Донбассе, где он, как считается, по прямому поручению Ленина начал создавать региональные партийные ячейки.
Сергеев прославился среди подпольщиков своими навыками конспирации и умением уходить от слежки жандармов. Впрочем, и те уже набили руку в борьбе с неблагонадежными элементами — только в 1904 году Сергеева-Артема, который с этого времени и стал более известен под своим партийным (подпольным) именем, арестовывали дважды: в Николаеве и в Елисаветграде (Кировоград, укр. Кропивницкий).
В 1905 году в России началась первая революция, и по всей стране прокатилась волна вооруженных выступлений против царизма. В Харькове подготовка к восстанию велась под руководством Артема. Однако выступление рабочих, которым удалось захватить помещения завода «Гельферих-Саде» (впоследствии «Серп и Молот»), было быстро подавлено правительственными силами, и Артему пришлось бежать в Санкт-Петербург. Отсюда он был делегирован на IV съезд РСДРП в Стокгольме, после которого, по просьбе жены Якова Свердлова Клавдии Новгородцевой, отправился организовывать социал-демократов на Урал. Здесь Сергеев был арестован уже в четвертый раз и, будучи этапирован в харьковскую тюрьму, получил по приговору суда пожизненную ссылку в Иркутскую губернию.
Дальнейшим похождениям товарища Артема может позавидовать любой из персонажей Жюля Верна. Бежав из ссылки, 27-летний революционер через Японию, Корею и Китай попал в Австралию, где немедленно подключился к местному рабочему движению, получил от соратников кличку «Большой Том» и даже успел посидеть в тюрьме города Брисбена. На Зеленом континенте Сергеева, казалось, все устраивало — он обзавелся здесь женой, домом, но как только до Австралии дошла весть о Февральской революции в России и свержении царя, он немедленно расстался с налаженной жизнью и отправился на родину в полном соответствии с клятвой, которую дал, еще находясь в тюрьме в ожидании суда:
«Я никогда, я так думаю, не стану изменником движению, которого я стал частью. Я был, есть и буду членом своей партии, в каком бы уголке земного шара я ни находился».
При этом по дороге в Россию Сергеев решил, что теперь он, видимо, распрощается со своим подпольным именем, ибо, как считали многие, время конспирации закончилось. Он писал летом 1917 года:
«Возвращаясь из Австралии, шлю привет товарищам и соратникам в борьбе за освобождение рабочего класса от всякого гнета и эксплуатации. Надеюсь скоро быть снова в вашей среде. С братским приветом когда-то Артем, а ныне Ф. А. Сергеев».
Оказалось, однако, что вся слава «Товарища Артема» еще впереди. По возвращении в Россию Сергеев возглавил большевистский комитет Харьковского совета. Осенью 1917 года он организовывал вооруженное восстание большевиков против Временного правительства в Харькове и Донбассе.
После установления советской власти Сергеев уже в качестве довольно влиятельной фигуры в большевистском движении вошел в партийное руководство Украины, одновременно с этим отстаивая идею создания автономии Донбасса. Еще в середине ноября исполком местных советов Донецко-Криворожской области принял официальную резолюцию:
«Развернуть широкую агитацию за то, чтобы оставить весь Донецко-Криворожский бассейн с Харьковом в составе Российской Республики и отнести эту территорию к особой, единой административно-самоуправляемой области».
Тогда же Артем-Сергеев заявил о необходимости создания «независимой от киевских центров самоуправляющейся автономной Донецкой области и добиваться для нее всей власти Советов». Спустя месяц он же докладывал в центр:
«Донбасс должен представлять отдельную от Украины административно-хозяйственную и политическую единицу. И, так как здесь уже существует областная партийная организация, то нет никакой надобности в объединении во всеукраинском масштабе».
Несмотря на довольно холодный прием идеи независимости Донбасса большевиками и в Киеве, и в Петрограде, Артему удалось продавить свою инициативу, и 12 февраля 1918 года провозгласить Донецко-Криворожскую Республику (ДКР) со столицей в Харькове. Однако из-за стремительного наступления немецких войск, ставшего возможным благодаря Брестскому миру с Советской Россией и решениям киевской Центральной Рады, уже к началу мая 1918 года вся территория ДКР была оккупирована, и республика фактически прекратила свое существование.
Артем, занимавший пост председателя Совнаркома ДКР, до последнего пытался организовать сопротивление немцам. Когда стало понятно, что Харьков не удержать, Сергеев де-факто сложил свои полномочия председателя правительства ДКР и возглавил эвакуационную комиссию, занимавшуюся вывозом материальных ценностей на восток, в сторону Ростова и Царицына. Участник этой эвакуации Арон Френкель позже вспоминал:
«Очень памятен был мне Артем в те минуты, с винтовкой за спиной, скромно и добродушно улыбаясь при виде суеты, он молча отправлялся с одной из новых групп партизан в Нахичевань (Нахичевань-на-Дону). Позже, вечером уже, я опять повстречался с Артемом, когда он возвращался из Нахичевани вместе с Серго Орджоникидзе. Живо он рассказывал про события этого бурного дня. При этой первой встрече меня больше всего поразила в Артеме его товарищеская простота и необыкновенно кипучая энергия».
В последующие полтора года Сергеев работал на различных административно-хозяйственных должностях на Северном Кавказе, Украине, в Башкортостане и Москве. В Донбасс он возвращался дважды: весной 1919 года, когда был первый раз избран председателем Донецкого губернского комитета, и уже после разгрома деникинцев в апреле 1920-го, когда вторично возглавил губисполком. Попытки Артема и его единомышленников реанимировать автономию Донбасса потерпели крах из-за жесткой позиции большевистского руководства, считавшего, что они «играют в самостийность».
Тем не менее организаторские навыки и опыт Артема оказались востребованными партией — он вошел в состав ВЦИК и стал председателем ЦК Всероссийского союза горнорабочих. В этом качестве Сергеев принял участие в Третьем конгрессе Коммунистического Интернационала, проходившего в Москве летом 1921 года. 24 июля два десятка иностранных участников конгресса во главе с Артемом отправились на встречу с тульскими шахтерами. Для поездки был выбран необычный транспорт — аэровагон, представлявший из себя дрезину, снабженную мотором от самолета и двухлопастным винтом. Уже на обратном пути из Тулы аэровагон сошел с рельсов на скорости 85 километров в час, шесть человек погибли, среди них был и Федор Сергеев.
Впоследствии сын погибшего, Артем Сергеев, который воспитывался в семье Иосифа Сталина, дружившего с его отцом, высказывал предположение, что катастрофа могла быть подстроена в интересах Льва Троцкого. Впрочем, никаких доказательств этой версии не существует.
Несмотря на гибель в относительно молодом возрасте, товарищ Артем стал важным персонажем советского легендариума. В его честь названы два города — Артем и Артемовск — десятки улиц и поселков, учебные заведения и промышленные предприятия. А на правом берегу Северского Донца возвышается 22-метровый памятник, посвященный руководителю первой республики Донбасса.
Александр Медников