Работа шахтера во все времена была занятием небезопасным — обвалы, взрывы метана и угольной пыли, а также длительное воздействие вредных веществ на легкие превращают труд горняков в одну из самых опасных профессий. История чрезвычайных происшествий в забоях изобилует трагическими инцидентами, вызванными как природными, так и человеческим фактором.
Широко известны такие масштабные катастрофы, как Сенгенидский взрыв 1913 года в Великобритании, унесший жизни 439 человек, и обрушение шахты «Коулбрук» в 1960 году в ЮАР, когда выжил лишь один из 438 горняков. Не обошла стороной эта печальная летопись и Донбасс, где первая крупная авария, впоследствии получившая название «Кальмиусская катастрофа», случилась в самом начале 1891 года, то есть спустя более ста лет после открытия в регионе первой шахты.
Дурная слава
К концу XIX века вдоль левого берега Кальмиуса, на территории сегодняшнего Донецка, протянулись выработки Рыковских копей. Земли, на которых располагался Рыковский рудник, изначально принадлежали донскому казаку Григорию Яковлевичу Чеботареву. В начале 1870-х, когда в Донбассе стартовали массовые угольные разработки, Чеботарев организовал здесь первый примитивный рудник, названный «Чеботаревским». После его смерти рудник отошел вдове Прасковье Ивановне, которая вторично вышла замуж за казачьего полковника Петра Петровича Рыковского. По его имени копи и вошли в историю.
С помощью шахт Рыковского разрабатывался Смоляниновский пласт, содержащий высококачественный жирный коксовый уголь, но как свойственно таким пластам, включавший в большом количестве метан, являющийся главным компонентом гремучих газов в угольных забоях. Как писал в 1908 году журнал «Нива»:
«Это глубочайшая из наших каменноугольных копей, доходящая до глубины 200 сажень [более 400 метров]. Донецкие копи изобилуют болотными газами, а Рыковская в этом отношении пользуется особенно дурною славою».
Помимо метана в выработках присутствовал сернистый газ (диоксид серы), а также угарный газ (окись углерода), который шахтеры прозвали «трясучкой», поскольку при его постоянном вдыхании с горняками случались обмороки, сопровождаемые конвульсиями.
Добыча угля производилась в трех шахтах Рыковского рудника: №10, №13 и №14. Руководили работами горные инженеры (штейгера) Васильев, Козубко и Фадеев, а также итальянцы-подрядчики Мотто и Кольцеролло вместе с десятниками-начальниками бригад.
Незадолго до описываемых событий на шахте уже случались аварии с выбросами газа, но очевидно должных выводов из этого сделано не было. «Горный журнал» в 1891 году отмечал в этой связи:
«Несмотря на столь явные признаки опасности работ, мер против нее не принималось почти вовсе. Правда, большей частью выработки осматривались перед началом работ, но для борьбы с газом принималось только или „вымахивание“ его куском парусины или одеждою, или выжигание. Последний способ чисто варварский, мало достигающий цели и весьма опасный для производства, так что для выполнения его особые рабочие шли, как на явную смерть».
В силу естественных условий
4 января 1891 года во вторую смену под землю спустились 119 горняков. В шахте №14 при горении выделяемого метана из трубки в виде «рожка» воспламенилась крепь основного штрека. Возгорание потушили, но одновременно погас и горящий «рожок», что вызвало быстрое накопление газа в забое. Для проветривания шахты была открыты вентиляционные дверь, связывающая ее с шахтой №10. Газовую смесь потянуло через выработку, и она достигла места, где работал шахтер с открытой лампой. В 21:20 произошел мощный взрыв.
О дальнейших событиях Северное телеграфное агентство сообщало:
«Все растерялись, управляющий Васильев вместе с одним рабочим пробовали спуститься в шахту №10, но оттуда их вскоре подняли задыхающимися. Рыковский бросился в шахту №13, чтобы спуститься. Тогда отдыхавшая смена рабочих спустилась в шахты, откуда добыла всех рабочих или сильно обожженных, или задушенных. Вынесено было 28 мертвых, четыре врача привели в чувство 71 человека, жизнь которых вне опасности. Всего же 48 умерло, в числе погибших штейгер Козубко и подрядчик Мотто».
По информации агентства при этом, причиной ЧП стала «папироска, закуренная кем-то из рабочих». Общее число жертв позже составило 57 человек — помимо погибших непосредственно в забое, еще 9 шахтеров скончались в больнице от полученных травм и отравления продуктами горения. В число погибших вошли и горняки шахты №13, задохнувшиеся под землей.
Издававшиеся в Харькове газеты «Южный край» и «Горнозаводской листок» посвятили множество публикаций расследованию причин и обстоятельств произошедшей трагедии. Во многих из них вина за случившееся возлагалась непосредственно на владельца копей — Петра Рыковского, который не смог обеспечить безопасность собственных рабочих. Со своей стороны «Горный журнал» резюмировал:
«Главная причина взрыва — беспечное отношение к появлениям газа администрации рудника или просто отсутствие на нем человека, имеющего правильное понятие, что такое гремучий газ и как правильно бороться с ним. При таком сильном выделении газа, какое наблюдается в руднике господ Рыковских, давно было бы уместно заменить простые лампы предохранительными, и во всяком случае необходимо было, не довольствуясь естественной тягою, и не удалять испорченный рудничный с газами воздух через рабочую шахту, а для этого должна существовать специальная воздушная шахта».
Рыковский отрицал свою вину. Через прессу он пытался оправдываться, и, несмотря на спорность его аргументов, — дескать, во всем виноваты «естественные условия» работы в шахтах, — это ему, вероятно, удалось, так как ни о каких санкциях в отношении его не известно. Через семь лет после взрыва Прасковья Ивановна и Петр Петрович Рыковские с прибылью продали рудник бельгийскому акционерному обществу, которое в свою очередь в 1904 году уступило его шахты Екатериновскому горнопромышленному обществу, созданному с участием французского капитала.
По всей вероятности, причины трагедии лежали в двух плоскостях: и в упомянутых неблагоприятных «естественных условиях», и в легкомысленном отношении хозяина рудника к безопасности труда горняков. Показательно, что одними из первых на место взрыва прибыли мастера и рабочие с производства Артура Юза — сына основателя Донецка. Вооруженные предохранительными лампами, они помогли достать из шахты нескольких выживших, хотя, как писали газеты, «на одного живого приходилось десять мертвых».
Экстремальные условия добычи угля на Рыковских копях, которые давно уже не принадлежали казачьему офицеру, еще не раз давали о себе знать — именно здесь в 1908 году произошла самая крупная катастрофа в истории не только горняцкого Донбасса, но и всей угледобывающей отрасли России. Об этом, впрочем, в другой раз.
Александр Медников