В годы гражданской войны на территории бывшей Российской империи было создано несколько десятков государственных образований, большинство из которых не просуществовало и года. Центрокаспий, Бурят-Монголия, Тунгусская республика, Срединная Литва, Кодунское государство во главе с ламой — одно перечисление этих удивительных образований займет немало времени. Для нас, однако, представляет интерес Донецко-Криворожская республика, чья недолгая история стала важной частью наследия Донбасса.
После Февральской революции и отречения императора Николая II по всей России начали расти сепаратистские тенденции или, как называли похожий процесс после развала СССР, «парад суверенитетов». Не обошли они стороной и Украину, где наряду с традиционным для 1917 года двоевластием Временного правительства и совдепов появился третий центр силы — самопровозглашенная Центральная Рада, заявившая о намерении создать автономию в составе России.
В августе российский премьер Александр Керенский подписал «Инструкцию Генеральному секретариату Временного правительства на Украине», в которой были впервые определены территориальные рамки украинской автономии:
«Полномочия Генерального секретариата распространяются на губернии Киевскую, Волынскую, Подольскую, Полтавскую и Черниговскую, за исключением Мглинского, Суражского, Стародубского и Новозыбковского уездов. Они могут быть распространяемы и на другие губернии или части их, в случаях, если образованные в сих губерниях, на основании постановления Временного правительства, земские учреждения выскажутся за желательность такого распространения».
Таким образом Екатеринославская губерния, к которой относился Донбасс, а также Херсонская, Таврическая и Харьковская губернии формально не попадали под управление Киева. При этом одновременно и на их территориях начали создаваться собственные органы власти, взявшие пересматривать старые, царские границы.
25 апреля 1917 года в Харькове был создан Областной комитет Донецко-Криворожского бассейна, который заявил об административном объединении Харьковской и Екатеринославской губерний, а также Криворожского и Донецкого бассейнов. Как отмечал в своих исследованиях российский историк и журналист Владимир Корнилов, местные элиты взяли на вооружение тезис об «экономической неделимости» региона, эта идея впоследствии «постепенно завладела массами и стала использоваться и левыми, и правыми».
После того как большевики свергли в Петрограде окончательно деградировавшее временное правительство, Рада в Киеве провозгласила Украинскую народную республику (УНР), выдвинувшую, помимо прочего, претензии на все губернии Новороссии (без Крыма), а также на части Курской, Холмской и Воронежской губерний. Большевики в ответ созвали в Харькове съезд советов, на котором объявили о создании Украинской Народной Республики Советов рабочих, крестьянских, солдатских и казачьих депутатов (УНРС). В работе съезда приняли участие и делегаты из Донбасса. Как пишет одесский писатель и историк Виктор Савченко:
«Представители Донецко-Криворожского края, в большинстве своем большевики, поначалу не хотели даже признавать, что живут в Украине, считая свой край исключительно частью России. Но киевские „товарищи“, пообещав автономию Дон-Кривбасса, все же уговорили своих однопартийцев пойти на провозглашение фантома — Советской Украины».
Исходя из экономической целесообразности
И все же, как только большевикам удалось вернуть Киев и перенести туда столицу УНРС, на IV областном съезде Советов Донецкого и Криворожского бассейнов в Харькове по примеру других территорий бывшей Российской империи и была создана Донецко-Криворожская республика (ДКР). В сущности, это решение воплощало в жизнь ранее данные обещания предоставить Донбассу автономию.
В состав республики де-юре вошли целиком Харьковская и Екатеринославская губернии, часть Криворожья Херсонской губернии, некоторые уезды Таврической губернии и промышленные (угольные) районы области Войска Донского, включая город Шахты. Как видно, при определении границ создатели ДКР продолжали придерживаться экономической целесообразности, а не политических или национальных мотивов, и это в целом было весьма необычно для того времени.
Главный инициатор провозглашения ДКР, большевик Федор Сергеев (Товарищ Артем) говорил на учредительном съезде:
«Националистические предрассудки погибли с Центральной Радой… Сохранение Донкривбасса в рамках Украины было бы несправедливо».
Несмотря на то, что большинство мест в Совнаркоме ДКР занимали однопартийцы Сергеева, изначально в состав правительства вошли и представители оппозиционных партий: один меньшевик и три эсера. Интересная ситуация сложилась с названием республики, в различных документах фигурировали следующие варианты: «Донецкая Республика», «Донецкая республика Советов», «Республика Донецкого и Криворожского бассейнов», «Федеративная республика Донецкого бассейна», «Донецкая Федерация» и даже «Донская республика». В неформальном общении употреблялись термины «Донкривбасс», «Кривдонбасс», просто «Донбасс» или же «Донбасреспублика».
Реальная история ДКР насчитывает всего несколько месяцев — уже во второй половине марта 1918 года на ее территорию вступили немецкие оккупационные войска, приглашенные в пределы бывшей империи правительством УНР в целях борьбы с большевиками. Алексей Толстой пишет в своей повести «Хлеб»:
«Когда началось наступление немцев, председатель правительства — Артем — послал ультиматум императору Вильгельму, где предупреждал, что в случае нарушения границ Донецко-Криворожской советской республики, которая никакого отношения к Украине не имеет, республика будет считать себя в состоянии войны с Германией».
Чтобы создать единый фронт сопротивления и националистам, и оккупантам, большевики решили упразднить все существовавшие ранее государственные образования и объединить их в Украинскую Советскую Республику. Товарищ Артем поддержал это решение, хотя некоторые его коллеги настаивали на сохранении самостоятельности ДКР. Де-юре республика прекратила свое существование почти год спустя, когда по предложению Владимира Ленина, и невзирая на сопротивление некоторой части местных партийцев, было принято соответствующее постановление Совета Обороны РСФСР.
Память живет
Несмотря на столь короткий срок жизни ДКР, ее власти успели развернуть бурную деятельность. Были частично национализированы крупные горнодобывающие и металлургические предприятия региона, введены новые налоги для промышленников, созданы условия для возобновления работы негосударственных банков. В рамках судебной реформы были введены единые формы судопроизводства. Правительство открывало бесплатные школы для бедноты и даже запустило программу организации детских летних лагерей.
Советские власти в последовавшие за гражданской войной годы, по утверждению Владимира Корнилова, постарались сделать все, чтобы затушевать память о ДКР:
«Этой республике доставалось и при Ленине, а уж в 1930-е гг. и подавно: из изданий по истории ВКП (б) сначала пропали фамилии ряда лидеров ДКР, а в 1934 году было изъято даже упоминание о самой республике. Поскольку в „Кратком курсе истории ВКП (б)“ ДКР не упомянули, „вычистили“ эту тему и из мемуаров. С тех пор если некоторые историки и вспоминали о существовании Донецко-Криворожской республики, то лишь с целью констатации факта ее создания».
Не менее печальной оказалась и судьба тех, кто создавал ДКР. Товарищ Артем погиб в железнодорожной катастрофе еще в 1921 году, а из оставшихся девяти наркомов первого состава только один — Борис Магидов — пережил сталинские репрессии, хотя и ему довелось какое-то время провести в тюрьме. Остальные были расстреляны в период с 1931 по 1938 год. Возрождение же интереса к краткой, но яркой истории республики произошло только в позднее советское время, и особенно — после распада СССР.
Естественно, особое внимание этой истории уделили в Донбассе: в 2015 году молодая Донецкая Народная Республика провозгласила себя исторической преемницей ДКР, хоть и без претензии на все ее территории. Позднее, в 2018-м, в нашем регионе широко отметили 100-летие провозглашения Донецко-Криворожской республики — торжественными митингом, открытием выставки и другими публичными мероприятиями, а «Почта Донбасса» выпустила в честь этой годовщины блок марок, ставший филателистической редкостью.
Александр Медников